Юрий Сотник - «Архимед» Вовки Грушина [Издание 1947 г.]

Миша заметил, что противоположные нары пусты, и спросил:

— А… а где тот, который вот здесь лежал, изобретатель?

Сразу в землянке стало тихо. Лица бойцов сделались серьезными.

— В отпуск ушел, — не глядя на ребят, сказал один красноармеец.

— В бессрочный, — добавил другой. Лоб его был перевязан свежим бинтом.

Ребята почувствовали недоброе и замолчали. Молчали и красноармейцы. Один только Очередько пробормотал:

— Добрые были хлопцы.

Мальчики поняли, что изобретатель погиб, и погиб, быть может, исполняя приказ лейтенанта. Они отложили ложки. Есть больше не хотелось. Красноармейцы вскоре ушли, а они еще долго сидели молча, глядя на пустые нары, где лежали две потрепанные книжки и забытая жестянка с табаком.

— Вот тебе и изобрел велосипедик! — проговорил наконец Миша.

— Погиб, а связь восстановил, — сказал Слава.

Когда-то в кино ребята видели черные столбы дыма и земли от рвущихся снарядов. Недавно они слышали грохот разрывов настоящих снарядов и авиабомб и видели развороченные фугасками дома. И сейчас они думали об этом странном человеке со смешным носом, с тонкими ногами в обмотках, который так спокойно ушел по приказу командира куда-то туда, где вздымаются эти черные столбы, взлетают на воздух раздробленные камни, валятся огромные деревья. Они вспоминали каждое его слово, каждое движение.

— Слава… А помнишь, как лейтенант сказал ему: «Горчаков не дошел. Имейте это в виду». Наверное, Горчакова этого тоже убили.

— Ага. И, значит, он знал, что, может быть, сам погибнет.

— Слава… и он даже глазом не моргнул. — Приказал командир — он отдал честь и ушел.

— Да. А еще говорил, что у него призвания нет воевать.

Ребята помолчали немного. Вдруг Слава спрыгнул на пол:

— Мишка!

Миша подбежал к нему.

— Мишка! Дай честное слово… дай самое страшное честное слово: что бы ни случилось, мы до конца войны с фронта не уйдем.

— Слава, даю честное слово! И знаешь что, Слава? Давай будем мстить немцам за изобретателя.

— Давай! Пусть мы погибнем, пусть! Все равно мы из армии не уйдем.

— Не уйдем. Слава, пошли опять к лейтенанту. Пускай он нам даст какое хочет задание. А не даст — пойдем дальше, на самый передний край.

Слава задумался.

— Нет, не надо, — сказал он, — нужно дисциплину соблюдать. Он сам нас вызовет. Что нас, даром, что ли, будут кормить!

Когда в землянку пришли красноармейцы на обед, Слава спросил одного из них, не может ли он сходить к лейтенанту, сказать, что им надоело сидеть без дела, что они хотят получить какое-нибудь задание.

— Э-э! — протянул тот. — Вы насчет этого не опасайтесь, ребята. Лейтенант про вас не забудет. Он только еще не решил: то ли роту вам дать, то ли батальон.

Слава уныло отошел от него. Миша прошептал:

— Ну их! Лучше не говорить. Только и знают, что насмехаются.

Очень долго тянулось время. Даже вчера они не так томились, как сегодня. При каждом шуме за дверью они вскакивали, думая, что это идут за ними. Но подошел ужин, а никто их не звал.

— Шо? Еще не получили задания? — удивился Очередько, входя с товарищами в землянку. — Як же так! Лейтенант мне казав, шо гадае вас в разведку назначить.

Ребята промолчали. Сердца их сжались. Правду говорит этот Очередько или опять шутки шутит?

Поужинали. Бойцы поиграли в шашки, поболтали и улеглись. Легли и ребята, надеясь, что хоть завтра кончится их ожидание. Они закрыли глаза и лежали совсем тихо, стараясь поскорее заснуть.

Но тут скрипнула дверь, вошел бравый старшина и сказал громко и весело:

— Ну! Герои здесь? К лейтенанту. Живо!

Как подброшенные, вскочили приятели.

Лихорадочно оправляя рубашку, Слава спросил:

— Зачем? Не знаете, зачем?

— Не знаю. Видно, задание какое боевое.

Бойцы проснулись.

— Скорей, скорей, ребята! — кричали они. — Пояса подтяните. Чтоб заправочка была!

— Вы знаете чего? Вы, как войдете, так руку к головному убору, станьте в положение «смирно» и скажите: «Товарищ лейтенант! По вашему приказанию боец такой-то прибыл». Поняли? Во! Наш лейтенант дисциплину любит.

Ребята вышли за дверь.

— Эй! Эй! Кепки-то забыли! К пустой голове руку не прикладывают!

Мальчики вернулись, схватили кепку и шапку. Шагая по темному ходу за старшиной, Миша взволнованно прошептал:

— Слава! Давай знаешь чего? Давай станем на то самое место, где вчера изобретатель стоял. Хорошо?

— Хорошо!

Они вошли в землянку. Там, кроме лейтенанта, был еще один военный. Миша покосился и стал на то место, где вчера стоял сержант Смирнов.

— Товарищ… товарищ лейтенант… по вашему приказанию боец Розанов явился, — тонким, дрожащим голоском проговорил Слава.

— Боец Снегирев явился, — пролепетал за ним Миша.

Лейтенант, сидевший за столом, улыбнулся и переглянулся с товарищем.

— Отправляешь? — негромко спросил тот.

— Отправляю.

— Здорово нагорело?

— Хватает. — Лейтенант просмотрел какую-то бумажку. — Так вот, друзья. Мы навели справки. Ваши родители сошли на станции Гремихино и разыскивают вас. Сегодня туда идет наша машина. Оденьтесь, соберите вещи. Шофер за вами зайдет.

Приятели остолбенели.

— Товарищ… командир… мы… мы хотим в армии служить, — еле выдавил Слава.

— Мы на фронт… — начал было Миша.

Лейтенант вдруг поднялся.

— Вы хотите в армии служить? — сказал он громко.

— Да. Мы хотим, чтоб…

— Вы меня называете командиром. Так?

— Да. Мы…

— А знакома вам воинская дисциплина?

— Мы… нам знакома.

— А вам известно, что приказ командира — в армии закон?

— Известно, — еле слышно сказал Слава.

— В таком случае, смирно!

Лейтенант выпрямился. Ребята вздрогнули и застыли, вытянув руки по швам. Пристально глядя на них, лейтенант заговорил медленно и отчетливо:

— Приказываю вам собрать вещи к двадцати трем часам ноль-ноль и ехать к мамам. Повторите приказание!

— Собрать вещи… и ехать к мамам, — тихо сказал Слава.

— Вещи… и ехать к мамам, — почти прошептал Миша.

— Кру-гом!

Секунды три приятели стояли неподвижно на том самом месте, где стоял вчера сержант Смирнов. Потом они вздохнули судорожно, посмотрели друг на друга, повернулись кругом и оба молча зашагали к двери.